Кузнечное ремесло — занятие нынче редкое и непопулярное, в колледжах ему не учат. Некогда незаменимая специальность стала разновидностью прикладного искусства. Однако и в таком изводе ручная работа с огнем и металлом неизбежно оказывает влияние на характер человека. Мы побеседовали с мурманским мастером Максимом Прожеваровым о кованой карте России, кузнечном братстве и сакральном оттенке его профессии.
Редкое ремесло
В 2019 году в Симферополе прошел кузнечный фестиваль «Время Крыма» (16+), в ходе которого был создан уникальный арт-объект — солнечные часы в форме карты нашей Родины в масштабе 1:1000. Железную Россию размером десять на четыре метра собрали из частей, привезенных в Крым кузнецами — представителями всех регионов страны. Каждая часть украшена коваными символами краев и областей: Москва представлена миниатюрным Кремлем, Кубань — снопом ржи и виноградной гроздью, Челябинск — трактором и т. д. На Кольском полуострове красуются силуэт оленя, рыбка и номер региона 51, расположенный на месте Хибин и составленный из металлических «камушков» с петроглифами.
Атрибуты Мурмана — дело рук кузнеца Максима Прожеварова. В Заполярье Максим — человек небезызвестный. Он первым среди наших земляков стал членом Гильдии кузнецов России. Помимо этого, он входит в состав Гильдии мастеров-оружейников и Союза художников прикладного искусства РФ.
В прошлом году о Максиме узнала вся страна: новостные ленты и соцсети обошла история о мурманском мастере, безвозмездно изготавливающем бытовые ножи-финки для бойцов, сражающихся на Донбассе. Писала об этом и наша газета. С той поры дел у кузнеца прибавилось — в течение лета и осени он успел съездить на оружейную практику в Эрмитаж, создать металлическую стелу памяти героев СВО для Заозерска и, наконец, в начале ноября вновь посетить Симферополь, где по следам «Времени Крыма» состоялся фестиваль «Время России» (16+), ключевым действом которого стало присоединение к карте страны новых регионов.
Привезли и приварили
Разговор мы начали с фестиваля «Время Крыма».
— Нас, кузнецов, приехало на фестиваль более ста человек. По сути, там и закладывалась основа нашей гильдии. Очень символично, что каждый привез свой регион, и люди труда, крепко стоящие на земле, из кусочков собрали ту страну, где мы живем. Это на самом деле серьезное заявление о своих убеждениях. Потому что гражданство в паспорте никак не отражает твою личную позицию. А вот если ты на земле, недавно вернувшейся на Родину, ставишь созданный твоими руками символ России, будь готов к тому, что у части людей отношение к тебе изменится. Скажем, у зарубежных знакомых, как случилось со мной. Этим самым ты расписываешься в том, что ты — россиянин и веришь в то, что делаешь. Отношение к стране — это как отношение к родителям. Можно от родителей отказаться, но будет ли это правильным?
Говорю собеседнику о том, что на фоне иных регионов, украшенных на карте множеством декоративных элементов, Кольский полуостров выглядит достаточно аскетично.
— Просто иные регионы заселены гуще, — поясняет Прожеваров, — и количество кузнецов там тоже больше, а значит, и число изготовленных ими элементов. Можно было сделать больше, но тут фантазия разбегается, потому что идей было очень много, начиная с подводной лодки и заканчивая северным сиянием. Не исключено, что все это еще появится, потому что карта прирастает, и в этом году поводом для нашего собрания в Крыму стало добавление к ней новых регионов. Как раз представители этих регионов присоединяли к солнечным часам те земли, которые вошли в состав России. Помимо добавления новых элементов мы занимались восстановлением старых, потому что прошло четыре года — непогода, некультурные граждане, отломавшие часть декора… все это надо было обновлять. В 2019-м мы многого не успели, в том числе сделать нормальное покрытие, поэтому сейчас, в частности, надо было убрать следы коррозии.
— Как происходило добавление новых регионов к карте? Насколько я знаю, ковались они в Донецке. Что потом?
— Их привезли в Крым и приварили. Тоже символично — в жизни присоединение новых земель также происходит через огонь. Важно, что именно кузнецы из этих регионов сами их изготовили, привезли и украсили. Эти мастера теперь тоже члены гильдии — объединения кузнецов, живущих на территории нашего государства.
Замечаю, что, на мой взгляд, люди, занимающиеся кузнечным делом, всегда искренние патриоты.
— Во-первых, в кузнице всегда есть возможность подумать, — соглашается Максим, — пока ты работаешь руками. Во-вторых, мы все — люди изначально достаточно простые. Издревле кузнец был необходимым человеком в любой деревне, его работа была залогом выживания сообщества. И само ремесло, хоть и доходит порой до уровня искусства, в базе своей достаточно несложное. Поэтому мы по-простому видим механизмы выживания социума. Мы видим, что социум — нечто большее, чем требования твоего желудка. Это родители, это текущая в тебе кровь, это земля, из которой мы выходим и в которую возвращаемся. Мы связаны с землей как люди, работающие со всеми стихиями, потому что металл, добытый из земли, проходит через огонь, через воздух в горне, охлаждается в воде. Мы близки к стихиям — так куда нам деваться с этой земли?
Превратились в белых журавлей
О стеле погибшим бойцам СВО, установленной этой осенью в Заозерске, Максим рассказал, что запрос на нее возник в рамках областной программы «На Севере — твой проект», что это пожелание самих жителей ЗАТО, поддержанное администрацией с помощью инициативного бюджетирования. Образ родился такой: буквы Z, O и V ограждают бушующее пламя беды, как бы защищая от него окружающее пространство. Выше из языков пламени улетают в небо журавли — души павших воинов. Тут особо важно, что Заозерск — это гарнизон. Автор считает, что люди государевы, военнослужащие — святые люди. Они в любой момент могут оказаться в ситуации, когда придется до конца отдать свой долг, не оставив после себя ничего, кроме памяти.
— Местные жители приняли памятник очень хорошо, — отмечает Прожеваров. — Люди — и дети, и подводники, только что вернувшиеся из похода, — подходили, трогали стелу руками, спрашивали, из чего сделано. Узнав, что из нержавейки, говорили: «Слава Богу!» «Тяжелые» ремесла у нас в провинции не востребованы, кузнецов можно по пальцам перечесть. И, конечно, то, что это сделано из металла и сделано у нас на Севере, людей удивляло. Отношение очень позитивное.
Как оказалось, помимо работы в крупной форме мастер продолжает делать солдатские ножи.
— Главное, нужно понимать, — замечает он, — что это не заказы. Заказ предполагает плату, а я делаю то, что должен. Был бы я сапожником — сапоги бы шил. С 90-х годов не люблю термин «гуманитарная помощь» — это не гуманитарная, а посильная помощь. Как в Великую Отечественную — месячная зарплата в помощь фронту. Более того, сейчас, если будет такая возможность, хотел бы передать бойцам свои изделия сам. Просто я отдаю часть своей жизни, вложенную в вещи, и хотелось бы при этом смотреть в глаза этим людям. Это тоже элемент поддержки. Можно назвать это мистикой, магией, как угодно, но, по-моему, в таком случае вещь будет вести себя по-другому, не просто как «холодный» сувенир. Поэтому, если появится шанс присоединиться к одному из гуманитарных конвоев, хотел бы поехать сам.
